Диляра Идрисова: "Любовь к барочной музыке у меня с детства"

19 января 2017 года
Ольга Русанова

- Диляра, я Вас поздравляю: здорово, что Вы признаны и профессиональным жюри, и журналистским сообществом. Скажем, наша радиостанция впервые в истории вручает такой приз. Это означает, что Вы точно не будете выходить из информационного поля в течение трех лет – именно такой срок предполагает диплом «Артист Радио России». Почему мы – в данном случае я говорю не только как сотрудник радио, но и как член жюри – сделали такой выбор? Потому что потребность в барочном репертуаре большая, а реальных отечественных исполнителей у нас мало. И вы в этом смысле уникальны. Это тем более удивительно, что вы работаете не в Москве, не в Петербурге, а в Уфе. Расскажите, как Вы приняли решение участвовать в этой премии и каково ее значение для Вашей карьеры?

- Во-первых, спасибо за вашу поддержку. Не ожидала такого внимания к себе. Что касается премии «Онегин», то все произошло чуть ли не случайно. После показа оперы Генделя «Геракл» в Москве в рамках фестиваля «Видеть музыку» меня вызвал директор нашего театра и сказал, что к нему подошла группа экспертов и предложила выдвинуть мою кандидатуру. Совершенно неожиданно! Для меня это большая радость, именно потому, что премию я получила нежданно-негаданно.

- Как Вы пришли к барочному репертуару? У нас ведь это не традиция – в России вообще и в Башкирии в частности?

- Любовь к барочной музыке у меня зародилась в детстве потому что я начинала как пианистка, много играла Баха – по школьной программе, прелюдии и фуги из «Хорошо темперированного клавира». Потом поступила в Уфимскую академию искусств на вокальное отделение, и мой педагог Миляуша Галеевна Муртазина всегда поощряла интерес к Генделю, Вивальди. Я выбирала по одной арии для экзамена, а потом уже стала искать в интернете все новые и новые для себя ноты и никак не могла найти – не знала, что существуют огромные сайты, где они доступны. Потом уже, по окончании Академии, работала год в Челябинском оперном театре, где пела Людмилу в «Руслане и Людмиле»…

- То есть совсем другой репертуар?

- Тот репертуар, что там шел.

- Ну, Глинка в Челябинске – это естественно, там же театр носит его имя.

- Еще была Адель в «Летучей мыши» Штрауса. А потом я поступила в аспирантуру Московской консерватории, к Галине Писаренко. Там уже произошло серьезное прикосновение к барочной музыке. Как-то приехала Дебора Йорк, она давала мастер-класс, и я в нем участвовала. Меня заметила педагог Московской консерватории Екатерина Антоненко, рассказала обо мне своему брату пианисту Михаилу Антоненко, который работает с Юлией Лежневой. Он послушал мои записи, связался со мной, отправил материалы обо мне в агентство, которое занимается барочной музыкой – «Parnassus Arts Productions». Так началось наше сотрудничество.

- А опера «Геракл» поставлена на Вас?

- Не думаю…

- Ну как же? Гендель почти не идет даже в Москве, а если и идет – то в основном с участием иностранных певцов, а тут в Уфе такой сильный спектакль, да еще своими силами…

- Думаю, это вопрос больше не ко мне, а к нашему главному дирижеру Артему Макарову, хотя он, наверное, учитывал при постановке, что есть люди, которые любят эту музыку и хотят ее исполнять.

- Что у вас сейчас в работе – в Уфе и не только? Что в планах?

- В Уфе я пою «Геракла», а еще Оффенбаха – у нас идут две комические оперы «Муж за дверью» и «Званый вечер с итальянцами». Кроме того, недавно в ноябре в Лозанне я пела Аракса в опере Иоганна Хассе «Сирой» - это проект «Parnassus Arts Productions» - с Юлией Лежневой и Максом Эмануэлем Ценчичем (год назад мы исполняли ее в Концертном зале имени Чайковского в Москве). В декабре участвую в постановке оперы Перголези «Адриан в Сирии» в театре Ан-дер-Вин: пою партию Сабины вместе с известными контратенорами Франко Фаджоли и Юрием Миненко. В Мюнхене буду участвовать в исполнении «Рождественской оратории» Баха.

Партнеры